Витор Перейра возглавил судейский департамент РФС в сентябре прошлого года, сменив на этом посту Виктора Кашшаи. Португалец постепенно осваивается в России и выстраивает свою систему подготовки арбитров. На судейских сборах в турецкой Анталье Перейра пообщался с журналистами и поделился первыми плодами своей работы.

«РПЛ — серьезная лига с сильными тренерами и футболистами»

— Насколько сопоставимы ваши ожидания от работы в России с тем, что вы в действительности увидели?

— Это было интересное время — мне нужно было разобраться в новой стране, культуре, оценить уровень футбола, посмотреть на то, как здесь все организовано. Было много работы, и остается еще много вещей, в которых мы можем прибавить.

— Могли бы отметить ключевые моменты, которые вы хотите улучшить?

— Если говорить о чем-то конкретном, то в первую очередь мы говорим о техническом уровне принятия решений. Чемпионат России не так прост. Много действий происходит быстро, много действий в штрафной площади. Нам важно смотреть на то, где находится судья, как он обозревает поле, с какой скоростью принимает решения. С точки зрения судейской дисциплины мы также должны быть внимательны и уверены в моментах, где нам нужно принять решение об отмене забитого мяча или об остановке перспективной атаки. Это все маленькие технические детали, над которыми мы работаем на поле и разбираем после каждого матча.

Сейчас арбитры лучше понимают меня и мою философию. Они учатся и настроены на то, чтобы получать новые знания. Мы работаем здесь с девяти утра до позднего вечера. Понимаю, что это непросто. Нам оказывают большую поддержку разные подразделения РФС. Много разных судейских тем покрывается на сборе. Мы работаем и надеемся стать лучше за счет этих усилий.

— Главные трудности, которые вы обнаружили, придя в российский футбол?

— Я бы сказал, что мы в целом хотим быть лучше в вопросах судейства. У нас есть очень разнообразная группа судей в РПЛ — такой сплав опыта и молодости. Кто-то только начинает и отсудил лишь пару сезонов, а опыт — это вещь, которая очень важна. И арбитрам, которые сейчас только начинают свой путь, очень важно получать новые назначения и профессиональные вызовы, потому что они действительно имеют очень хороший потенциал. Для нас главная цель — это дать им возможности этот потенциал реализовать.

— Насколько Россия отличается от других стран, в которых вы работали?

— Каждая страна не похожа на другую. Конечно, Москву сложно сравнить с тем, что было в моем предыдущем опыте — Рио-де-Жанейро, Прагой, Афинами. И Россию сложно сравнить с Бразилией, Чехией, Грецией. Россия — это самая большая страна в мире, поэтому мой приезд сюда — это вызов. Я очень мотивирован: это большая честь и удовольствие находиться здесь. Когда мой период в России подойдет к концу, надеюсь, наши отношения с российским футболом сохранятся. А главное — уровень судейства станет выше. В этом и заключается мой вызов, над этим и работает наша большая команда.

Должен сказать, что здесь очень многие вещи на хорошем уровне: если говорить об РПЛ, то это очень серьезное соревнование с сильными тренерами и футболистами. Многие клубы выступают на европейском уровне, обладают классной инфраструктурой. А мы стараемся сделать все для того, чтобы уровень судейства здесь становился лучше.

«Решение о пересмотре географического принципа еще не принято»

— На клубном чемпионате мира был применен искусственный интеллект для автоматического определения офсайда. В Катаре эта система, скорее всего, уже будет работать. Совещались ли с коллегами о внедрении этой технологии в ближайшем будущем в России?

— Мы приветствуем любые технологии, которые могут помочь судьям принять правильные решения и таким образом сделать футбол лучше. То, что происходит сейчас, — это эксперимент, который проводит ФИФА. Мне кажется, он будет признан успешным и в какой-то момент эта технология появится на топ-уровне и позволит избежать потенциальных ошибок. Как только все это начнет внедряться в жизнь, мы захотим узнать больше. Когда этот момент настанет, мы все обсудим.

— Год назад была анонсирована подготовка алгоритма для назначения арбитров на матчи. В каком состоянии эта система сейчас?

— Назначение арбитров на матчи похоже на выбор состава команды на игру. Тренерский штаб подбирает лучший вариант. То же самое и в судействе. Конечно, есть определенные технологии и программы, которые помогают нам собирать информацию, связанную с эффективностью судьи на поле. Все это мы анализируем каждую неделю, после чего выбираем арбитров на матчи.

Мы делим матчи на три группы: команды, которые борются за чемпионство; команды, которые борются за попадание в зону еврокубков; команды, которые потенциально борются за право остаться в лиге. Каждая из игр имеет разные характеристики. Наша идея заключается в том, чтобы назначать максимально подходящих арбитров под каждый конкретный матч.

— С 17 по 30 октября у Евгения Турбина было три игры с участием «Краснодара», а в ноябре он получил еще одну. Можете объяснить подробнее принцип назначения на этом примере?

— Это ненормальная ситуация, при мне такого не будет. Моя философия в этом отношении очень проста: у нас есть 16 команд и 20 судей. Важнейший принцип при назначении — ротация. Я не хочу, чтобы судья и команда сталкивались между собой больше 4-5 раз за сезон.

— Не планируется ли отменить географический принцип при назначении судей на матчи?

— Хороший вопрос. Когда я приехал, мы провели опрос на этот счет, чтобы понять позицию клубов, региональных федераций и самих судей по всей стране. Для клубов РПЛ и ФНЛ не было никаких проблем с географическим принципом. Их ответ был прост: «Нам лишь нужны сильнейшие арбитры безотносительно географической принадлежности». На уровне ФНЛ-2 есть разные дивизионы, где географию приходится учитывать из-за переездов и больших расстояний. Возможно, у нас будет пять-семь групп судей, которые будут разбиты по географическому принципу, чтобы они получали возможность работать на матчах, проходящих ближе к ним, а соответственно, быстрее возвращаться домой и восстанавливаться. Это пойдет на пользу как для соревнований, так и для самих судей. Но решение о пересмотре географического принципа еще не принято.

«Я хочу, чтобы мне верили и дали возможность делать свою работу»

— Ашот Хачатурянц покинул пост главы судейского комитета. Как сейчас построена ваша работа с ним?

— У меня отличные отношения с Хачатурянцем. Действительно, когда я сюда приехал, он занимался судейством. Но 22 ноября он был выбран президентом РПЛ. Есть регламентные нормы, которые не позволяют ему заниматься и судейством в полном объеме. Мы сохраняем очень хорошие отношения, и я за него очень рад. Он знает сложности судейства, наши проблемы, знает, что нам нужно сотрудничество со стороны клубов.

Совместно с руководством РФС мы определили задачу подготовить план на период с 2022 по 2026 год. Я уже сформулировал свое видение этого плана, скоро мы его обсудим. Образование — важная его часть. Есть как минимум три-четыре направления, которые стоит ввести. Я верю, что, если мы пойдем по этому пути, у нас появится полноценная пирамида, которая будет подпитывать нас кадрами — от базового до топ-уровня.

— Хачатурянц все еще влияет на судей? Особенно с учетом того, что пост главы судейского комитета так никто и не занял.

— Мы следуем правилам ФИФА и УЕФА. Они говорят о том, что судейство должно быть полностью независимым от лиги и клубов. У нас сейчас так и есть. Я могу дать клубам слово, что придерживаюсь этого принципа. Я хочу, чтобы мне верили и дали возможность делать свою работу. Когда я ее сделаю, тогда можно будет судить о результатах. Я не могу себе представить ситуацию, при которой на моего друга Валерия Карпина оказывается давление и ему говорят, кого ставить в состав. Я хочу, чтобы у нас в судействе было так же.

— Вы говорили, что хотите сделать процесс более прозрачным. Какие шаги вы уже предприняли для этого?

— Мы собираемся больше коммуницировать со СМИ и медиа. Нам нечего скрывать. Чем больше людей знают о нашей работе, тем лучше. Я хочу, чтобы СМИ знали о принципах нашей работы и о планах на будущее. Вот сейчас, например, Сергею Карасеву 43 года. Мы понимаем, что рано или поздно он закончит, понимаем, что нам надо готовить преемников, которые смогут заменить и его, и других судей. Бывает, иногда люди не понимают некоторых назначений, но в этом и заключается идея — нам нужны новые люди, которые заменят Карасева, Иванова и других.

— Вы также говорили, что у судей будут представители, которые будут готовы объяснять решения арбитров. Когда это появится?

— Когда мы поймем, что в этом есть заинтересованность всех сторон, это обязательно появится. Если будет какая-то спорная ситуация, я и мои коллеги обязательно ее разъяснят.

— Пост главы судейского комитета вакантен. Есть понимание, когда состоится назначение?

— Процесс еще продолжается, мы в поиске лучшего решения. Хочется сделать это быстрее, чтобы начать нормально работать.

«Лучший судья незаметен на поле»

— Леонид Слуцкий предлагал дать возможность клубам запрещать конкретных судей на определенные матчи. Возможно ли это? И как вообще оцените свои взаимодействия с клубами?

— У меня была возможность сказать президенту РПЛ, что я готов встречаться с клубами и объяснять им свою философию. Судейство является частью бизнес-продукта, и мы должны все вместе защищать наш бизнес. Мы должны искать решения, чтобы в конечном счете зарабатывать, тратить и инвестировать больше. Главное, чтобы всем становилось лучше: болельщикам, инфраструктуре, игрокам, тренерам. Успех зависит от каждого. Судьи готовы к диалогу.

— В Нидерландах судьи после матчей дают интервью и объясняют свои решения. У нас это возможно?

— Не думаю, что такие вещи надо делать часто. Мне кажется, вам надо сосредоточить все внимание на футболистах. Они звезды. Зрители приходят посмотреть не на судей, а на Месси, Роналду и Мбаппе. Лучший судья тот, кто выходит на поле незаметно и уходит незаметно. Незаметный и эффективный.

— А со стороны судей есть желание быть открытыми?

— Я считаю, что они не должны быть такими. Судья должен быть незаметен. При этом понимаю, что с определенного уровня начинается престиж профессии — внимание медиа и болельщиков. Я уважаю это. Пока арбитр хорошо делает работу на определенном уровне, это не вызывает у меня проблем.

— Виктор Кашшаи выступал за общение на поле между тренерами и судьями. Вы против этого?

— Судьи, тренеры и игроки должны общаться между собой, это нормально. Главное — соблюдать уважение.

Турбин и Казарцев начнут судить после зимней паузы

— На сборах судьи проходят тесты, по итогам которых принимаются решения по допуску к РПЛ. Все ли справились?

— Все сдали тест. Наша команда готова к возобновлению сезона.

— Турбин и Казарцев были отстранены, но сейчас работают на сборе. Они возвращаются к полноценной работе?

— Да, они начнут судить с первых туров после зимней паузы.

— РФС рекомендовал внести Василия Казарцева в список арбитров ФИФА, но в итоге он там не оказался. Почему?

— В каждой стране есть определенное количество кандидатов в список ФИФА, но в итоге именно ФИФА определяет, сколько им нужно судей на сезон.

— Кукуян не был допущен к судейству международных матчей. Он вновь не сдал тест по английскому?

— Да, это грустная история для нас. К сожалению, он не сдал тест по английскому языку второй раз подряд. Мы потеряли одну позицию в числе претендентов на международные матчи. При мне такого не повторится, потому что я не буду продвигать на европейские матчи, пока не буду уверен, что судья полностью готов коммуницировать на английском. Это также касается физических показателей и остальных вводных.

— Этот тест настолько сложный?

— Нет. В дополнение скажу, что РФС дает возможность судьям учиться английскому бесплатно. Есть все условия для тех, кто хочет делать международную карьеру. Если это невозможно по личным причинам — нет проблем, но надо тогда предотвращать такие ситуации. Из-за этого мы теряем позицию, а это не очень хорошо для страны и футбола в целом.

«Я верю в своих арбитров, верю, что клубы ведут себя спортивно»

— Полиграф становится все более распространенной историей в российском футболе. Какая у вас позиция по этому вопросу? Должен ли он иметь решающее значение в вопросе отстранений арбитров?

— Если мы говорим о таких вещах, то это плохой сигнал для футбола и для страны. В первую очередь мы должны быть уверены друг в друге, поэтому я с подобным не согласен. Я не хочу скандалов для судей. Мое желание – чтобы за тот период, что я здесь провожу, такого не происходило. Судьи работают хорошо, все происходит честно и прозрачно, в итоге все счастливы и довольны. Надо понимать, что ошибки происходят везде, не только в футболе. Ошибаются и люди других профессий. Здесь важно верить в сам процесс. Я хочу верить, что за мое время здесь я не столкнусь с этим.

— Можно сказать, что после ухода Хачатурянца этот метод проверки судей полностью исчезнет?

— В разные периоды люди ищут разные решения, которые будут максимально эффективны в этот конкретный момент. Видимо, тогда нужно было такое решение. Повторюсь, пока нахожусь здесь, я хочу, чтобы нам подобные инструменты не понадобились. Если все будут вести себя хорошо, то проблем не будет.

— Вы все время говорите «если все будет хорошо». А если будет плохо? Если судья допустит очевидную ошибку, вы готовы отправить его на полиграф?

— Я не полицейский, я отвечаю за работу с арбитрами. Если происходит что-то незаконное, есть те, кто провидит расследование, а я являюсь экспертом по судьям.

— Вы сказали, что все «чисто и прозрачно». Я правильно понимаю, что вы считаете, что сейчас в российском судействе нет коррупции?

— Не знаю. Я верю в своих арбитров, верю, что клубы ведут себя спортивно. Я сам работаю честно, работаю с честными людьми. Таков мой настрой.